Молод еще,чтобы учить?

— НУ старики — среди сотрудников лаборатории такое обращение было данью традиции, и потому Ученый называл своих коллег именно так, хотя был самым старшим из них, — грянул судный день. Сегодня последняя и самая ответственная проба. Короче говоря, визит в «Букингемский дворец». Будем надеяться, что «Элиза» нас не подведет.
— Кстати, почему ее назвали именно так? — спросил один из самых молодых сотрудников. _
— Это давняя история... — Ученый несколько помедлил. — В свое время когда на Совете я докладывал о принципиальной возможности создания интеллектуального робота, который бы не только внешне, но и по уму не отличался от человека, известный философ-эксперт из Академии — вы все его знаете — зачем-то напомнил мне о Пигмалионе.
Честно говоря я не сразу понял, что он имеет в виду, и вспомнил миф о скульпторе, создавшем прекрасную Галатею, полюбившем свое творение и с помощью любви оживившем его.
Но оказалось, что я ошибся. Философ имел в виду всего лишь пьесу Бернарда Шоу Он спросил, как я считаю, оправдала ли Элиза надежды профессора Хиггинса. Вы же знаете манеру Философа сначала задать вопрос, не относящийся к делу, а потом аккуратно препарировать любую тезу и мягко без усилий, положить ее на вечный покой или хотя бы на длительную реанимацию. И, честно говоря, я до сих пор не понял, в чем заключается подвох. Может быть, он думает, что робот не оправдает наших надежд/ Вот почему наше детище носит название «Элиза».
Ученый мог быть доволен. Робот, теперь уже официально именуемый «Элизой» успешно проходил все испытания. Ему оказались под силу решения сложнейших этических проблем, о которых даже и не могли мечтать писатели с самой богатой фантазией. А внешность «Элизы» заставляла подумать о том, насколько далеко ушла наука, позволяющая искусственно создавать натуральную человеческую кожу. Словом... Слово за Философом.
— «Осел останется ослом...» — так, кажется, сказал некогда один умный
человек, — удобно устроившись в старинном глубоком кресле в кабинете
у себя дома, устало потянулся Философ. — Эта белковая кукла с куриными
мозгами не смогла решить самой элементарной для человека задачи...
Все собравшиеся в его кабинете были свидетелями, как «Элиза», не успев перейти на другую сторону улицы, — это и было ее последнее задание, предложенное Философом, — остановилась перед внезапно загоревшимся красным светом. И никакая сила не смогла стронуть ее с места, пока вновь не появился зеленый глазок светофора.
— То, что сделал бы каждый ребенок: отступить на «остров безопасности»
или в крайнем случае поскорее убраться с проезжей части, оказалось не
под силу этой человекоподобной «Элизе». И немудрено. — Философ на мгновение задумался. — Интеллект не просто сумма знаний, приятная внешность
и отменные манеры. Об этом уже сказал Шоу.
А потому, — он неожиданно усмехнулся, — если бы «Элиза» ознакомилась с творчеством этого великого драматурга, чьим излюбленным литера¬турным приемом был парадокс, то наверняка должна была закричать «У-у-ааааа-у'»
— А вам, в свою очередь, — заметил один из гостей, — торжествующе провозгласить: «Победа! Победа!»
— Эх, молодость, молодость... — привычно ворчал Философ, оставшись один и неторопливо готовясь ко сну. — Вечно ты торопишься, вечно ты спешишь, как в жизни, так... и с выводами. Классиков надо читать.
Потом он улегся в постель, еще раз повторил позевывая:
— Эх, молодость... Молод еще... Есть люди и постарше и поумнее. —
И, нажав правой рукой кнопку под мышкой, отключил свой мозг.