Хорватия. Между ненавистью и обожанием

Года четыре назад мой университетский товарищ Семен совершил невообразимое: взял и переехал жить в Барселону. Там он увлеченно изучал архитектуру Гауди, писал искусствоведческие статьи, проводил исследования… А потом, наконец, вспомнил обо мне. И кто бы мог подумать, что этот эстет и интеллектуал в первый же день поведет меня не в галерею или музей, а на любимое испанцами зрелище — корриду. И что бой человека и быка поразит и увлечет меня, законченную гуманистку, самым неожиданным образом.

Жаркий летний день… Бывают ли здесь другие? Мы с Семеном стоим в огромной очереди на La Plaza Monumental, главную toros-арену Барселоне. Изнывая под палящими лучами, я бормочу что-то гуманно-европейское о том, что коррида — это пережиток варварских времен и что люди ведут себя как свиньи по отношению к быкам…

«Тогда оглянись вокруг и покажи мне хотя бы одного человека, который одет в звериные шкуры, или держит в руке огромную дубинку, или выискивает блох у своего соседа. Таких нет! — увещает меня Семен, проталкиваясь к нашим местам на трибуне. — А все потому, что бой человека и быка это никакой не пережиток, а искусство, которое пробуждает в нас память предков. Так своим образованным товарищам и передай!»

По не приправленной стереотипами версии Семена, то, что сегодня мы с вами имеем возможность наблюдать за боем с быком, — большая удача, редкий случай, когда прогрессивное мышление не поглотило древний обычай. Традиция почитания быка как священного животного, не уступающего по силе и разуму человеку, возникла тысячи лет назад. Древние люди изображали жертвоприношения и охоту на могучего зверя в наскальных рисунках, украшали алтари его шкурами. В Средние века моду на состязания с быками ввел Карл Великий, чей пример переняли кабальеро, рыцари испанской армии. Подобные дуэли не всем приходились по нраву: корриду неоднократно пытались запретить католические священнослужители. Но даже угроза отлучения от церкви не заставила набожный испанский народ отказаться от корриды. Вот и сегодня, спустя несколько веков, тысячи людей опять собрались на трибунах — и среди них далеко не только жадные до экзотики туристы.